Тогда, в 1960-е годы, весть о барнаульском чуде — воскресении из мёртвых Клавдии Устюжаниной разнеслась по стране. К её дому потянулись верующие. Указом партийного «головы» все дороги к дому Устюжаниной перекрывались нарядами милиции. Вскоре пожаловали в дом незваные гости: одни были в форме, другие — в штатском, — одним словом, прокурорско-милицейская бригада — и стали угрожать. «Ты что тут пропаганду религиозную разводишь, сектантка!» Клавдия Никитична безбоязненно заявила, что она не сектантка, а православная христианка. Это буквально взбесило главного из пришедших, который тотчас же перешёл на язык, предназначенный для «зэков»: «Да ты знаешь, куда я тебя упеку? Найду такое местечко, куда Макар телят не гонял!» Уверенная в своей правоте, Клавдия Никитична спокойно отвечала: «Не пугай. Я уже видела такие места, которые вам и присниться не могут. Вот там-то вы все и будете, если не покаетесь».
А тут и сосед усердствовал в «благородном негодовании»: не дают-де мракобесы ни отдыха, ни покоя, стучатся изо всех сил в дом, часто пугая квартиры. Отчасти так и бывало, поскольку паломникам днём все пути были перекрыты; вот они и пробирались ночами…
Тогда власти решили избавиться от «нарушительницы спокойствия», организовав против несчастной, ни в чём не повинной женщины судебные преследования. И каждый раз, когда она уходила на суд, сын Андрюша и верующие друзья становились на колени и читали акафисты Святителю Николаю и Божией Матери.
Судья упорно стремился обвинить Клавдию Никитичну в «религиозной пропаганде» (запрещённой при коммунистах), в «несанкционированной проповеди» и т. п. …Однако каждый раз обвиняемая возвращалась домой оправданной.
Преследования продолжались, и наступил тот роковой день, когда оставаться больше в родном городе было нельзя. Сын Клавдии Никитичны Андрей вспоминает, как мама встретила его однажды, идущего из школы, за много кварталов от родного дома, сказав, что немедленно нужно уезжать. Мальчик, было, возразил — ему ведь так хотелось пообедать после школы, — но мать умоляла его потерпеть, поскольку у дома её уже поджидал «воронок». И тут Андрюша вспомнил, что уже не раз домой приходили «дяди» — и в штатском, и в военной форме, выспрашивая мальчика, где его мать. На счастье, она, как правило, отсутствовала. Но однажды ей пришлось отсиживаться в шкафу. Андрей сказал тогда, что мама пошла в больницу. Ребёнок ещё не понимал, какая страшная угроза нависла над его семьёй, и только чувство тревоги передалось ему от матери. Он безропотно последовал за ней, навсегда покидая и родной очаг, и всё, что было там ему дорого, нужно и близко. Измученная женщина, бросив всё, с сыном отправилась за тридевять земель от родных мест и поселилась недалеко от Сергиева Посада (тогда — Загорска), близ святой обители Сергия Радонежского.
А у неё на родине для любителей «подробностей» был состряпан надёжный медицинский документ, где какая-то медсестра, как будто в спешке, записала: «Во время операции была клиническая смерть. Больная выписана с железнодорожной больницы под наблюдение онкодиспансера…»
Сесил Лайвли и другие «пирокинезеры»
Огонь… Он был неразлучным спутником человека на протяжении тысячелетий и являл собой зримую грозную, священную силу. Неслучайно древние натурфилософы нарекли огонь стихией — одним из первовеществ, или основным элементом природы, вторым по абсолютной значимости после воды. А Эмпедокл из Акраганта, древнегреческий философ V века до н. э., назвал его четвёртым «архе» — то есть четвёртой причиной, или корнем всех вещей, следующим в иерархии «элементов» после земли, воды и воздуха. Более того: по Эмпедоклу, взаимодействие этих «элементов», их взаимное стремление или отталкивание осмысляется и персонифицируется как одно из сильнейших, основополагающих чувств — любовь, вражда или ненависть. Да и существование мироздания от самого начала — иначе говоря, космогония — строится по принципу бесконечного чередования господства любви или вражды. В довершение ко всему огонь олицетворяет великую мистическую, а стало быть, неуправляемую силу, ибо он способен возникать буквально из ничего.
Но действительно ли огонь неподвластен человеку? Или человек всё-таки может управлять им: порождать и контролировать его благодаря своим психофизическим способностям? Судя по некоторым наблюдениям, может — порождать. А вот контролировать — далеко не всегда. И в этом случае он становится невольной жертвой самого, пожалуй, загадочного и до сих пор не нашедшего объяснения явления, известного как СВЧ-феномен — самопроизвольное возгорание человека.
Кстати сказать, наиболее впечатляющие случаи СВЧ-феномена известны с незапамятных времён; достаточно перечитать ветхозаветные предания о «священном огне». Некоторые из них описаны, но — опять-таки оговоримся — не объяснены с научной точки зрения. Многие из них были положены в основу научно-фантастических произведений — литературных и кинематографических…
Поклонники знаменитого американского телесериала «Секретные материалы», верно, помнят «Дело № 11» под названием «Огонь», которое, несмотря на «тщательнейшее расследование», легло в архивы рядом с прочими «неразгаданными файлами». Для тех же из наших читателей, кто не видел этого сериала или не смог ознакомиться конкретно с вышеупомянутым «делом», мы вкратце перескажем его суть.
Итак, двое агентов ФБР — Фокс Малдер и Дэйна Скалли — расследуют несколько таинственных происшествий, имеющих отношение, как обычно, к паранормальным явлениям. Они идут по следу преступника, который орудует сначала в Англии, а потом — в Соединённых Штатах. Преступник этот вовсе не пришелец из космоса или параллельного мира, не маг, не чародей, и даже не оккультист. Он самый обыкновенный, притом довольно милый и обходительный молодой человек по имени Сесил, только фамилия у него необычная — Лайвли (применительно к контексту «дела» её можно перевести как «искромётный»). Так вот, этот самый Сесил обычно нанимался разнорабочим в поместья к добрым английским аристократам. Те охотно брали его на работу, потому как он неизменно подкупал их своей скромностью и редким прилежанием. Впрочем, была у Сесила ещё одна привычка — вредная: он курил. Ну и что тут, казалось бы, такого? В самом деле — ничего особенного: кто сейчас, скажите на милость, не курит. Однако вся соль в том, что трудяга Сесил прикуривал не от зажигалки или спички — он воспламенял кончик сигареты собственным взглядом. Проделывал он «искромётные» фокусы и похлеще, ввергая в ужас доверчивую и впечатлительную публику в каком-нибудь сельском пабе — воспламенял взглядом, к примеру, собственный палец или же всю руку… Но и это ещё не всё. В конце концов, устав от трудов праведных, Сесил буквально испепелял взглядом хозяина поместья — и не трогал при этом хозяйку. Он любил красивых женщин, но и в любви ему никогда не везло. Вот и научился он со временем проявлять свою «жгучую» страсть в прямом смысле слова — с помощью внутреннего огня.
Так продолжалось до тех пор, покуда странной гибелью людей не заинтересовался Скотленд-Ярд. И тогда, почуяв, что полиция рано или поздно его вычислит, Сесил Лайвли беспрепятственно перебирается в Штаты и продолжает безнаказанно вершить свои чёрные дела уже на новом месте. Однако вскоре его бёрет с поличным вездесущая парочка агентов ФБР. И вот, оказавшись загнанным в угол, Сесил разыгрывает впечатляющую сцену: он вызывает огонь на себя и на глазах у изумлённых, хотя и видавших виды фэбээровцев превращается в пылающий факел. При этом он дико хохочет и напоследок изрекает сакраментальную фразу: «Огонь нельзя убить огнём!..» И действительно, Сесил не погиб. В ожоговой клинике его полностью обгоревшее тело стало мало-помалу восстанавливаться. Так что финальная сцена фильма не лишена символического смысла: у огня есть начало, которое он, собственно, и олицетворяет, но нет конца…
В общем, если отбросить явно фантастическую сторону сюжета, можно сказать, что Сесил Лайвли — ярко выраженный представитель так называемых «пирокинезеров» — людей хоть и редких, но вполне реальных, наделённых способностью вызывать огонь из себя. Эта способность является неотъемлемой частью общего явления — СВЧ.